Наверное, я последний человек в Москве, кто первый раз едет в Турцию. Европа почти вся уже помечена аккуратными флажками, а вот Восток все еще остается для меня загадочным.
Стамбул встретил нас горячим солнцем и развевающимися флагами
а провожал со слезами:
И, наверное, мы оказались в Стамбуле в правильное время. Нам подарили кусочки почти летнего оживленного города и осеннюю настоящесть. Вечерами на Ипподром выкатывали свои "самовары" продавцы салепа (мы брали по стаканчику странной обжигающей жидкости), включались сотни разноцветных ламп и фонариков из цветных стеклышек в сувенирных лавках, загоралась подсветка Голубой мечети и Айя Софии - и ночь становилась волшебной. Можно было долго сидеть на веранде ресторанчика, смотреть на далекие огни противоположного берега и разномастные суда, проплывающие мимо.
Каждое утро нас будил голос муэдзина и окутывал густой туман, который без остатка рассеивался к концу завтрака. Кстати, мне страшно нравились эти голоса, особенно, когда с нескольких сторон, чуть вразнобой, и весь город заполнен звуком. Я даже подумала, что мусульманин благодаря этому кличу должен постоянно чувствовать заботу о себе. Пять раз в день его зовут.
Вообще, куда бы ты ни шел в Стамбуле, наткнешься либо на базар, либо на мечеть. В последних необычайно много воздуха и простора. А люстры напоминают приземляющееся нло.
Вообще, надо признать, что с точки зрения восприятия Бога как незримой сущности, внепредметного и вневещественного, без помощи материальных предметов, а лишь за счет пространства и направления, мечети шагнули дальше прочих религиозных сооружений. Осталось только убрать стены.
Но по той же причине, в сравнении, например, с Узбекистаном, Стамбул явно и очевидно проигрывает (и с разгромным счетом) и в архитектуре в целом, и в красоте деталей в частности (по-сравнению с чарующе-голубыми изразцами Самарканда стены той же Голубой мечети почти лишены цвета). Хотите восточной сказки - это не сюда. Но возможно, стамбульские мечети на шаг дальше в сторону современного Бога и современного его бытия. Кстати, удивительно (а может и нет), но лучшие из них построены армянским архитектором. И это несмотря на все сложные взаимоотношения стран.
Стамбул, пожалуй, некрасив. Извилистые улочки чужды европейской ухоженности, дома редко изящны (а если и так, то хаотичность окружающего города тщательно прячет их стройность), цветовая гамма насыщенна тусклыми земляными красками, и все вместе покрыто пылью и трещинами. Здесь нет греческой яркости и простора, нет (почти) итальянской безрассудной небрежности в игре цвета. Несмотря на Мраморное море, Босфор и Золотой рог, Стамбул почему-то больше всего напомнил мне Иерусалим...
Кстати, говорят, что на город обязательно надо посмотреть с воды. И правда, если плыть по Босфору, то Стамбул кажется более аккуратным и более европейским. Красивые особняки, дворцы, набережные, надо всем этим белоснежные чайки и белоснежные облака, под которыми взбираются на холмы разномастные домики - и все в некотором отдалении и легкой дымке, которая прячет изъяны.
А еще в Стамбуле живут коты. Город, где столько котов, просто не может быть плохим. Коты всех цветов, размеров и мохнатости. Бродят везде. И всюду можно увидеть оставленные для них мисочки с едой или молоком. Из чего легко сделать вывод, что турки - милые и славные люди :)
За длинных 4 дня мне удалось увидеть много всякого, но самое впечатляющее - это цистерна и танец дервишей. Огромное подземное пространство заполнено водой и колоннами. Колонны подсвечены густым оранжевым светом, похожим на пламя свечи, и создающим в полумраке таинственные отражения и бесконечные коридоры.
Дервиши танцуют под чарующую медитативную музыку, и ты потом еще долго кружишься в таком же танце где-то в глубине подсознания (в реальности я тоже попробовала, мир быстро заколебался).
Вечером перед отлетом, я по привычке листала всяческие записки о Стамбуле (все равно прочитать уже ничего не успевала), и наткнулась вот на эти строки Пушкина:
Стамбул отрекся от пророка;
В нем правду древнего Востока
Лукавый Запад омрачил -
Стамбул для сладостей порока
Мольбе и сабле изменил.
Стамбул отвык от поту битвы
И пьет вино в часы молитвы.
1830 г.
А вернувшись домой поняла, что, пожалуй, никто не сказал о Стамбуле точнее.
